(no subject)
Nov. 23rd, 2015 07:59 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
tanda_mif_chgkВ целом серия зарисовок про детство и юность Мародеров "HP - The Marauder's Age" была мной прочитана довольно равнодушно. Может быть, потому, что мне не нравится прозвище компании, не нравятся известные из канона действия этих "героев" и не нравится бездействие руководства Хогвартса... Но вот при чтении нижеприведенного отрывка я почему-то хохотала до слез, колик и ломоты в пояснице...
Деревья возмущенно шелестели листьями. Из облаков высунулась бледная луна и теперь изумленно пялилась на странную компанию, бегущую по направлению к Хогсмиду.
Впереди несся черный пес, задрав медвежью башку и помахивая хвостом. За ним, стараясь зачем-то попадать в ногу, следовал застенчивый волк. Казалось, он был смущен именно что своим видом. Иногда волк останавливался, и тогда его под зад легонько подталкивала половина оленя.
С оленем вообще творилось что-то неладное: если бы кто-нибудь выглянул в окно, то увидел бы, что благородное животное теряет то спину, то голову, то заднюю часть. А еще на его хребте что-то подозрительно шевелилось.
Сомнительная шайка старалась не привлекать внимания, но им это не очень удавалось. Один раз олень показался целиком, и все тотчас закрутились на месте, издавая целую симфонию звуков: воя, визга, приглушенного лая и тихих страстных стонов. Потом олень лишился сначала ног, потом части зада и наконец — снова спины. Пес жестом попросил оленя наклониться и от души постучал лапой по рогам. Волк уселся на зад и выразительно покрутил задней лапой у виска.
Затем пес, уже у самой окраины Хогсмида, бросился к кустам и тщательно их обнюхал, после чего высоко задрал заднюю лапу и основательно пометил. Волк тут же рванул к нему, перенюхал кусты, отпихнул пса и пометил выше. Пес рявкнул, долго приноравливался, и в итоге все-таки перебил метку товарища. Волк снова сел на хвост и высказал задней лапой отношение к происходящему.
Рядом раздавалось сдавленное хрюканье и оглушительный писк. Олень валялся на спине, дергая ногами, а источник писка определить было невозможно. Отсмеявшись, олень сделал попытку подняться и с ужасом обнаружил, что это не так-то легко. Волк и пес, перестав делить кусты, кинулись к нему и после нескольких попыток перевернули на бок, а потом поставили на ноги. Вся компания стояла, тяжело дыша, смотрела друг на друга и, судя по всему, хихикала.
Олень снова лишился некоторых частей тела по очереди, при этом разделился он теперь на шее, и процессия направилась к проулку, спрятавшемуся между домов.
Вдруг пес остановился, насторожил уши и проскользнул в какой-то двор. Волк попытался завыть, но вовремя захлопнул пасть. Олень тряхнул головой, на его спине что-то недовольно и сдавленно запищало.
Со двора донеслось отчаянное кудахтанье, собачий лай, похожий на смех, полетели куриные перья, затем что-то грохнуло, и раздался истошный вопль:
— Ах ты, мерзавец!
Что-то плеснуло. Пес вылетел из калитки, поджав хвост. Его задние лапы и хвост были подозрительно мокрыми. С пробуксовкой пес рванул к цели похода и скрылся в переулке. Волк и олень бросились за ним, а над деревней раздавалось:
— Морган, соплохвост тебя раздери! Опять твоя наглая псина повадилась к моим курам?
— Джесс, собака не виновата! Курей надо привязывать!
— Да я сейчас тебя самого привяжу! Инкарцеро!
К скандалистам мало-помалу присоединялась остальная часть деревни.
Волк и олень остановились рядом с псом. Тот сосредоточенно вылизывал заднюю часть. Увидев приятелей, пес поднялся, встряхнулся, как ни в чем не бывало, и рванул в конец переулка, к дому, больше похожему на старый сарай, над дверью которого поскрипывала вывеска с чрезмерно натуралистично нарисованной отрубленной кабаньей головой.
Сообщники, на всякий случай, пока все не утихнет, забились в какую-то щель под сараем со страшной вывеской. Оленю места не хватило, и что-то очень заботливо укрыло чем-то его заднюю часть таким образом, что она исчезла.
Через четверть часа конфликт между соседями был исчерпан, страдальца развязали, и довольные происшествием соседи разбрелись по домам. Олень пошевелился, и тут...
— Едрит налево твою за ногу!.. — раздался возмущенный вопль (Нет, фикрайтер, конечно, знает, что джентльмен всегда назовет кошку кошкой, даже если он споткнулся об нее и упал, и в оригинале звучало что-нибудь вроде банального «fucking shit», но...).
На грязной дороге распластался подгулявший джентльмен. Изощренно ругаясь, он шарил вокруг себя руками, пытаясь нащупать оброненную палочку.
Из темноты на него смотрели удивленные волчьи глаза. Пошевелиться волк не мог, хотя ему и хотелось — он был воспитан, и ругань его смущала. Но в его шкирку вцепился пес. Олень обиженно покряхтывал — он никак не ожидал внезапного и болезненного пинка.
Забулдыга, наконец, отыскал свою палочку, кое-как поднялся на ноги и, шатаясь, начал расследование. Ему безумно хотелось найти предмет, уронивший его на землю, и в отместку ударить его ногой.
Компания, стараясь не дышать, притихла в щели. Было жутко неудобно, тесно и жарко, волк уже начал сопротивляться и подозрительно рычать.
Джентльмен, занятый поисками, на рык не обращал внимания. Он сосредоточенно изучал местность, глядя на дорогу осоловелыми глазами, и в один прекрасный момент споткнулся об оленя снова.
На этот раз олень не выдержал и рванулся прямо под ноги нетрезвому пейзанину. Тот, увидев перед собой совершенно неуместное в деревне животное, с размаху сел на тощий зад.
Пес не удержал волка, и тот в прыжке собрался было шлепнуться на добычу, но не рассчитал траекторию и перекувырнулся через рога незаслуженно побитого, да еще и ногами, приятеля, усевшись в аккурат напротив пьянчужки.
Забулдыга наблюдал, как волк пристыженно поджал уши. Затем непонятно откуда выскочил огромный черный пес и оттащил волка за шиворот обратно во тьму, а потом из-под оленя вылезла обычная серая крыса с палочкой в пасти и сквозь зубы обругала нарушителя покоя не очень цензурными словами.
Забулдыга утер со лба пот, достал из складок мантии бутылку с огневиски, собрался было ее открыть, но немного подумал и сказал:
— Да ну на хрен! — с этими словами он закинул ее куда-то в кусты, поднялся на ноги, уже почти не шатаясь, и потрусил по улице, бормоча, что с пьянством пора завязывать.
Компания собралась снова. Пес выплюнул шкирку приятеля и встряхнулся. Олень подергивал пострадавшей частью тела. Волк старался не высовываться из темноты, и только крыса что-то возмущенно пищала.
Пес схватил покорного волка за загривок, олень наклонил голову и прижал обоих рогами к земле. Крыса несколько раз пробежала по шее оленя, словно что-то обматывая, от чего голова оленя отделилась от туловища. Затем крыса выскочила вперед и в доли секунды обернулась невысоким худеньким мальчишкой с растрепанными волосами.
— Алохомора! — прошептал мальчишка, потянул на себя дверь пристройки и исчез за ней.
Волк задергался, олень прижал его и пса сильнее. В пристройке что-то грохнуло, затем сверкнула вспышка, и донеслось сдавленное ругательство и отчаянное блеяние.
Компания, оставшаяся на улице, притихла. В пристройке продолжалось шевеление, снова что-то вспыхнуло, и из дверей пулей вылетела коза. На рогах у нее красовался пучок соломы и меленькие розовые цветы. Следом за козой выскочил мальчишка, и вид у него был крайне растерянный. Однако, увидев приятелей, скорчившихся на земле, он развернулся и скрылся в проеме.
Снова сверкнуло, а в следующий момент волк рванулся, раскидав товарищей, и кинулся следом за мальчишкой. В сарае загрохотало, донесся писк и рычание, а затем все перекрыло громкое «мя-а-а-а-у-у-у-у».
Пес моментально сиганул следом, олень попытался сделать то же самое, но получил дверью по рогам и отлетел в сторону.
В пристройке тем временем развернулось настоящее побоище. Огромный рыжий кот пытался что-то достать из-под настила, над котом навис волк, а волка за шкирку оттаскивал от кота пес. Кот шипел, пес рычал, из-под настила доносился возмущенный писк, а волк деликатно клацал зубами. Вся пристройка ходила ходуном: блеяли овцы, визжали поросята и сдержанно трясли головами козы.
Олень же просто пытался прийти в себя, и его совершено не смутило, когда мимо него пролетел полуодетый высокий старик с белой бородой.
— А х ты ж!.. — старик влетел в пристройку, держа на изготовке палочку. Кот на всякий случай шмыгнул за доски, а пес и волк обреченно замерли.
— А я-то думаю, кто у меня четвертый месяц таскает поросят! — закричал он. — Авада!.. — начал было старик, но передумал. — Импедимента!
Пес шмякнулся на пол.
— Импеди... Ступефай! — проорал старик.
Следом опрокинулся волк.
— Добегались! — довольно сказал Аберфорт Дамблдор, потирая руки.
Пес начал шевелиться, и Аберфорт на секунду отвернулся, чтобы снять веревку с гвоздя.
— Аберфорт! — донесся с улицы крик. — Уйми свой зоопарк! Не деревня, а сумасшедший дом.
— Точно-точно! — раздался второй голос. — То Морган со своим безбашенным кобелем, то эта истеричка Джесс, теперь еще и у тебя суматоха.
— Да дайте же поспать! — заорал кто-то третий, и по голосу стало понятно, что это давешний невежливый джентльмен, решивший завязать с пьянством навсегда.
— Сами уймитесь! — не оборачиваясь, фыркнул Аберфорт. — А ну тихо! — прикрикнул он на визжащих поросят, но те, разумеется, проигнорировали предупреждение.
Он надел один конец веревки на шею пса и приноравливался связать волка.
— А с тобой я позже разберусь, — пообещал он псу. — Если ты волка выслеживал, останешься жить у меня. А если с ним разбойничал, получишь Авадой. Ничего, министерство извинит. Все-таки ты не человек, а скотина. Скотина! — повторил он, потому что пес недовольно зарычал.
Пса не устраивала ни та, ни другая перспективы, но шевелиться он мог пока еще с трудом. Аберфорт уже начал связывать волка, и только он попристальнее вгляделся в волчью морду, и только потянулся за палочкой и успел сказать «Люмос», чтобы убедиться в своих подозрениях, как дверь заскрипела.
Аберфорт перевел взгляд на оленью голову, висевшую во тьме без всякой причины, и дал себе обещание больше огневиски на ночь не пить.
— Вот я вас сейчас...
И в этот момент поросят прорвало. Всей кучей, дико визжа, как будто Аберфорт собрался их немедленно резать, они снесли дверь загончика и ломанулись к выходу, попутно вынеся на спинках потерявшего ориентацию Аберфорта.
— Дамблдор, ты издеваешься? — взвыла улица, оглушенная поросячьим визгом и руганью Аберфорта.
— Сохатый, что стоишь! — Блэк с трудом поднялся на ноги и стаскивал с шеи веревку. — Осел, а не олень!
— Хватай его! — крикнул Петтигрю, выпихивая из загона замешкавшегося поросенка. Но имел в виду он, конечно же, не поросенка, а оглушенного волка.
— Отличная работа, Хвост! — похвалил Блэк, подхватывая волка за передние лапы. Стой, Сохатый, вернись в оленя обратно! — скомандовал он Поттеру, который до сих пор не мог очухаться от удара. — Хвост, вяжи Лунатика ему на спину! Быстрее!
Кое-как Блэк и Петтигрю прикрутили веревками наиболее пострадавшего товарища на спину чуть менее пострадавшему.
— Ходу! — распорядился Блэк. — Хвост! Оружие в бою не бросают! — он ухватил за хвост Петтигрю и сунул ему в зубы палочку, а затем, обратившись, осторожно подхватил того за шкирку и выбежал вслед за Поттером и Люпином.
Хогсмид праздновал ночь без сна. В окнах горел свет, все жители высыпали на улицу и крыли Аберфорта и его живность на чем свет стоит. Четверка незадачливых ночных хулиганов задворками выбралась из деревни и понеслась к Иве.
Начинало светать.Луна свалилась за горизонт.
Деревья возмущенно шелестели листьями. Из облаков высунулась бледная луна и теперь изумленно пялилась на странную компанию, бегущую по направлению к Хогсмиду.
Впереди несся черный пес, задрав медвежью башку и помахивая хвостом. За ним, стараясь зачем-то попадать в ногу, следовал застенчивый волк. Казалось, он был смущен именно что своим видом. Иногда волк останавливался, и тогда его под зад легонько подталкивала половина оленя.
С оленем вообще творилось что-то неладное: если бы кто-нибудь выглянул в окно, то увидел бы, что благородное животное теряет то спину, то голову, то заднюю часть. А еще на его хребте что-то подозрительно шевелилось.
Сомнительная шайка старалась не привлекать внимания, но им это не очень удавалось. Один раз олень показался целиком, и все тотчас закрутились на месте, издавая целую симфонию звуков: воя, визга, приглушенного лая и тихих страстных стонов. Потом олень лишился сначала ног, потом части зада и наконец — снова спины. Пес жестом попросил оленя наклониться и от души постучал лапой по рогам. Волк уселся на зад и выразительно покрутил задней лапой у виска.
Затем пес, уже у самой окраины Хогсмида, бросился к кустам и тщательно их обнюхал, после чего высоко задрал заднюю лапу и основательно пометил. Волк тут же рванул к нему, перенюхал кусты, отпихнул пса и пометил выше. Пес рявкнул, долго приноравливался, и в итоге все-таки перебил метку товарища. Волк снова сел на хвост и высказал задней лапой отношение к происходящему.
Рядом раздавалось сдавленное хрюканье и оглушительный писк. Олень валялся на спине, дергая ногами, а источник писка определить было невозможно. Отсмеявшись, олень сделал попытку подняться и с ужасом обнаружил, что это не так-то легко. Волк и пес, перестав делить кусты, кинулись к нему и после нескольких попыток перевернули на бок, а потом поставили на ноги. Вся компания стояла, тяжело дыша, смотрела друг на друга и, судя по всему, хихикала.
Олень снова лишился некоторых частей тела по очереди, при этом разделился он теперь на шее, и процессия направилась к проулку, спрятавшемуся между домов.
Вдруг пес остановился, насторожил уши и проскользнул в какой-то двор. Волк попытался завыть, но вовремя захлопнул пасть. Олень тряхнул головой, на его спине что-то недовольно и сдавленно запищало.
Со двора донеслось отчаянное кудахтанье, собачий лай, похожий на смех, полетели куриные перья, затем что-то грохнуло, и раздался истошный вопль:
— Ах ты, мерзавец!
Что-то плеснуло. Пес вылетел из калитки, поджав хвост. Его задние лапы и хвост были подозрительно мокрыми. С пробуксовкой пес рванул к цели похода и скрылся в переулке. Волк и олень бросились за ним, а над деревней раздавалось:
— Морган, соплохвост тебя раздери! Опять твоя наглая псина повадилась к моим курам?
— Джесс, собака не виновата! Курей надо привязывать!
— Да я сейчас тебя самого привяжу! Инкарцеро!
К скандалистам мало-помалу присоединялась остальная часть деревни.
Волк и олень остановились рядом с псом. Тот сосредоточенно вылизывал заднюю часть. Увидев приятелей, пес поднялся, встряхнулся, как ни в чем не бывало, и рванул в конец переулка, к дому, больше похожему на старый сарай, над дверью которого поскрипывала вывеска с чрезмерно натуралистично нарисованной отрубленной кабаньей головой.
Сообщники, на всякий случай, пока все не утихнет, забились в какую-то щель под сараем со страшной вывеской. Оленю места не хватило, и что-то очень заботливо укрыло чем-то его заднюю часть таким образом, что она исчезла.
Через четверть часа конфликт между соседями был исчерпан, страдальца развязали, и довольные происшествием соседи разбрелись по домам. Олень пошевелился, и тут...
— Едрит налево твою за ногу!.. — раздался возмущенный вопль (Нет, фикрайтер, конечно, знает, что джентльмен всегда назовет кошку кошкой, даже если он споткнулся об нее и упал, и в оригинале звучало что-нибудь вроде банального «fucking shit», но...).
На грязной дороге распластался подгулявший джентльмен. Изощренно ругаясь, он шарил вокруг себя руками, пытаясь нащупать оброненную палочку.
Из темноты на него смотрели удивленные волчьи глаза. Пошевелиться волк не мог, хотя ему и хотелось — он был воспитан, и ругань его смущала. Но в его шкирку вцепился пес. Олень обиженно покряхтывал — он никак не ожидал внезапного и болезненного пинка.
Забулдыга, наконец, отыскал свою палочку, кое-как поднялся на ноги и, шатаясь, начал расследование. Ему безумно хотелось найти предмет, уронивший его на землю, и в отместку ударить его ногой.
Компания, стараясь не дышать, притихла в щели. Было жутко неудобно, тесно и жарко, волк уже начал сопротивляться и подозрительно рычать.
Джентльмен, занятый поисками, на рык не обращал внимания. Он сосредоточенно изучал местность, глядя на дорогу осоловелыми глазами, и в один прекрасный момент споткнулся об оленя снова.
На этот раз олень не выдержал и рванулся прямо под ноги нетрезвому пейзанину. Тот, увидев перед собой совершенно неуместное в деревне животное, с размаху сел на тощий зад.
Пес не удержал волка, и тот в прыжке собрался было шлепнуться на добычу, но не рассчитал траекторию и перекувырнулся через рога незаслуженно побитого, да еще и ногами, приятеля, усевшись в аккурат напротив пьянчужки.
Забулдыга наблюдал, как волк пристыженно поджал уши. Затем непонятно откуда выскочил огромный черный пес и оттащил волка за шиворот обратно во тьму, а потом из-под оленя вылезла обычная серая крыса с палочкой в пасти и сквозь зубы обругала нарушителя покоя не очень цензурными словами.
Забулдыга утер со лба пот, достал из складок мантии бутылку с огневиски, собрался было ее открыть, но немного подумал и сказал:
— Да ну на хрен! — с этими словами он закинул ее куда-то в кусты, поднялся на ноги, уже почти не шатаясь, и потрусил по улице, бормоча, что с пьянством пора завязывать.
Компания собралась снова. Пес выплюнул шкирку приятеля и встряхнулся. Олень подергивал пострадавшей частью тела. Волк старался не высовываться из темноты, и только крыса что-то возмущенно пищала.
Пес схватил покорного волка за загривок, олень наклонил голову и прижал обоих рогами к земле. Крыса несколько раз пробежала по шее оленя, словно что-то обматывая, от чего голова оленя отделилась от туловища. Затем крыса выскочила вперед и в доли секунды обернулась невысоким худеньким мальчишкой с растрепанными волосами.
— Алохомора! — прошептал мальчишка, потянул на себя дверь пристройки и исчез за ней.
Волк задергался, олень прижал его и пса сильнее. В пристройке что-то грохнуло, затем сверкнула вспышка, и донеслось сдавленное ругательство и отчаянное блеяние.
Компания, оставшаяся на улице, притихла. В пристройке продолжалось шевеление, снова что-то вспыхнуло, и из дверей пулей вылетела коза. На рогах у нее красовался пучок соломы и меленькие розовые цветы. Следом за козой выскочил мальчишка, и вид у него был крайне растерянный. Однако, увидев приятелей, скорчившихся на земле, он развернулся и скрылся в проеме.
Снова сверкнуло, а в следующий момент волк рванулся, раскидав товарищей, и кинулся следом за мальчишкой. В сарае загрохотало, донесся писк и рычание, а затем все перекрыло громкое «мя-а-а-а-у-у-у-у».
Пес моментально сиганул следом, олень попытался сделать то же самое, но получил дверью по рогам и отлетел в сторону.
В пристройке тем временем развернулось настоящее побоище. Огромный рыжий кот пытался что-то достать из-под настила, над котом навис волк, а волка за шкирку оттаскивал от кота пес. Кот шипел, пес рычал, из-под настила доносился возмущенный писк, а волк деликатно клацал зубами. Вся пристройка ходила ходуном: блеяли овцы, визжали поросята и сдержанно трясли головами козы.
Олень же просто пытался прийти в себя, и его совершено не смутило, когда мимо него пролетел полуодетый высокий старик с белой бородой.
— А х ты ж!.. — старик влетел в пристройку, держа на изготовке палочку. Кот на всякий случай шмыгнул за доски, а пес и волк обреченно замерли.
— А я-то думаю, кто у меня четвертый месяц таскает поросят! — закричал он. — Авада!.. — начал было старик, но передумал. — Импедимента!
Пес шмякнулся на пол.
— Импеди... Ступефай! — проорал старик.
Следом опрокинулся волк.
— Добегались! — довольно сказал Аберфорт Дамблдор, потирая руки.
Пес начал шевелиться, и Аберфорт на секунду отвернулся, чтобы снять веревку с гвоздя.
— Аберфорт! — донесся с улицы крик. — Уйми свой зоопарк! Не деревня, а сумасшедший дом.
— Точно-точно! — раздался второй голос. — То Морган со своим безбашенным кобелем, то эта истеричка Джесс, теперь еще и у тебя суматоха.
— Да дайте же поспать! — заорал кто-то третий, и по голосу стало понятно, что это давешний невежливый джентльмен, решивший завязать с пьянством навсегда.
— Сами уймитесь! — не оборачиваясь, фыркнул Аберфорт. — А ну тихо! — прикрикнул он на визжащих поросят, но те, разумеется, проигнорировали предупреждение.
Он надел один конец веревки на шею пса и приноравливался связать волка.
— А с тобой я позже разберусь, — пообещал он псу. — Если ты волка выслеживал, останешься жить у меня. А если с ним разбойничал, получишь Авадой. Ничего, министерство извинит. Все-таки ты не человек, а скотина. Скотина! — повторил он, потому что пес недовольно зарычал.
Пса не устраивала ни та, ни другая перспективы, но шевелиться он мог пока еще с трудом. Аберфорт уже начал связывать волка, и только он попристальнее вгляделся в волчью морду, и только потянулся за палочкой и успел сказать «Люмос», чтобы убедиться в своих подозрениях, как дверь заскрипела.
Аберфорт перевел взгляд на оленью голову, висевшую во тьме без всякой причины, и дал себе обещание больше огневиски на ночь не пить.
— Вот я вас сейчас...
И в этот момент поросят прорвало. Всей кучей, дико визжа, как будто Аберфорт собрался их немедленно резать, они снесли дверь загончика и ломанулись к выходу, попутно вынеся на спинках потерявшего ориентацию Аберфорта.
— Дамблдор, ты издеваешься? — взвыла улица, оглушенная поросячьим визгом и руганью Аберфорта.
— Сохатый, что стоишь! — Блэк с трудом поднялся на ноги и стаскивал с шеи веревку. — Осел, а не олень!
— Хватай его! — крикнул Петтигрю, выпихивая из загона замешкавшегося поросенка. Но имел в виду он, конечно же, не поросенка, а оглушенного волка.
— Отличная работа, Хвост! — похвалил Блэк, подхватывая волка за передние лапы. Стой, Сохатый, вернись в оленя обратно! — скомандовал он Поттеру, который до сих пор не мог очухаться от удара. — Хвост, вяжи Лунатика ему на спину! Быстрее!
Кое-как Блэк и Петтигрю прикрутили веревками наиболее пострадавшего товарища на спину чуть менее пострадавшему.
— Ходу! — распорядился Блэк. — Хвост! Оружие в бою не бросают! — он ухватил за хвост Петтигрю и сунул ему в зубы палочку, а затем, обратившись, осторожно подхватил того за шкирку и выбежал вслед за Поттером и Люпином.
Хогсмид праздновал ночь без сна. В окнах горел свет, все жители высыпали на улицу и крыли Аберфорта и его живность на чем свет стоит. Четверка незадачливых ночных хулиганов задворками выбралась из деревни и понеслась к Иве.
Начинало светать.Луна свалилась за горизонт.